Название: Когда гаснут звезды
Пейринг: Тукчоли
Рейтинг: PG-13
Жанр: фантастика, романтика
Саммари: не спускай глаз со звезд
Примечание: абсолютно антинаучно.

«Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно» - так звучит девиз организации, в которой работает Чонсу. Девиз хороший и славный, но вот беда – Чонсу обычно видит его по утрам, а по утрам он редко бывает в состоянии позитивно смотреть на вещи. Такой оксюморон, на самом деле, что просто смешно: человек, от которого зависит, наступит ли утро, ненавидит это время суток всей душой.
Чонсу лениво размышляет на эту тему – насколько позволяет мозг, мысли в котором еле ворочаются – пока медленно бредет до своего кабинета по коридорам, расписанным пейзажами, мимо деревянных дверей, большинство из которых в этот час еще закрыты. Чуть позже Министерство управления природными явлениями наполнится голосами, а из кабинета в кабинет начнут сновать служащие, но пока здание еще спит и как будто дышит покоем и умиротворением… Чонсу понимает, что чуть не вырубился сам, когда ощущает чуть шероховатую поверхность подо лбом. Он не знает, сколько минут тупо шагал в стену, но очень рад, что некому увидеть его в таком состоянии. К счастью, буквально в двух шагах вдоль это самой стены располагается дверь в отдел – надо только взять себя в руки, сделать над собой маааааленькое усилие и толкнуть ее, постаравшись войти, а не ввалиться в помещение.
- Ты похож на зомби, - сообщает ему Хичоль, стоит переступить порог. Ничего нового – этой фразой он приветствует Чонсу на протяжение вот уже нескольких столетий, и, если раньше Чонсу как-то реагировал, то теперь просто вяло кивает в ответ, кое-как добредает до дивана и со вздохом валится на него. Наконец-то. Хорошо, что до рассвета еще есть около часа и можно немного подремать, вполуха слушая бормотание Хичоля, которому вечно что-то не нравится в расположении небесных светил. Чонсу из-под полуопущенных ресниц наблюдает, как тот водит пальцами по поверхности монитора, усеянной мерцающими точками, увеличивая яркость одних и приглушая другие, и сам не замечает, как веки опускаются все ниже и ниже.
Его будит запах кофе. Точнее, нет. Запах кофе доносится сквозь сон, путеводной нитью вытягивая сознание откуда-то из царства Морфея, а будит его полное позитива:
- Проснись и пой, Пак Чонсу, - которое Хичоль орет ему прямо в ухо. Этот трюк он тоже проворачивает с завидной регулярностью, но Чонсу каждый раз подскакивает, как в первый. Хичоль наблюдает за тем, как он пытается проморгаться, сложив на груди руки. На его губах – мерезнькая и до нельзя довольная ухмылка человека, только что сделавшего гадость.
- Твоя смена начинается через двадцать минут, - он кивает в сторону экрана. – Я только что запустил «Зорю», поэтому ты как раз успеешь выпить самый лучший, самый бодрящий кофе, приготовленный для тебя вот этими руками.
- Я польщен, - Чонсу осторожно отодвигает от своего лица ладони, сунутые ему под нос для пущего эффекта, и отчаянно трет глаза, пытаясь зафиксировать их в открытом состоянии. Получается гораздо лучше, чем сорок минут назад: он даже почти начинает осознавать себя во времени и пространстве. Возможно, скоро даже сможет что-то соображать. Надо только сделать так, чтобы кофе в нем стало больше, чем крови.
- Сегодня был обалденный звездопад, - самодовольно ухмыляется Хичоль. – Я записал для тебя.
- Ты для этого звонил мне в три часа? – морщится Чонсу, отпивая из чашки – кофе жжется и горчит. – В три тридцать, если точнее.
- Ты не взял трубку, - вместо ответа щурится Хичоль.
Чонсу мог бы ответить что-то про здоровый сон и про банальное уважение к чужой жизни, но это ни к чему – перепалки, происходящие изо дня в день, из года в год, уже имеют свой четкий сценарий. Их можно не повторять каждый раз заново, а просто додумывать у себя в голове.
Вот, например, сейчас Хичоль скажет…
- Кукушка-извращенка, - говорит Хичоль.
Чонсу удивленно поднимает брови. Что?
- Кукушка-извращенка, - повторяет Хичоль в ответ на его недоуменный взгляд и поясняет: - Код доступа на эту неделю.
Мог бы догадаться: код доступа они меняют каждую неделю, и за все то время, что они с Хичолем работают вместе, тот ни разу не повторился и не использовал каких-то банальностей. По идее, они должны придумывать его по очереди, но Чонсу давно понял, что его фантазии за хичолевой не угнаться, и просто махнул рукой. Все равно ни одному здоровому человеку не придет в голову, что в качестве пароля можно использовать слова типа «мартышлюшка» или «рабабуська». О том, где Хичоль их откапывает, Чонсу предпочитает даже не задумываться. Многие знания – многие печали.
- Повтори.
Чонсу послушно повторяет - где-то на втором десятке он научился делать это, не краснея, не бледнея и не заикаясь. И не чувствуя себя идиотом. Хичоль удовлетворенно кивает и поднимается с места:
- Ну, я пошел. Постарайся ничего тут не испортить.
Он посылает воздушный поцелуй на прощание и исчезает за дверью в ореоле собственного великолепия, прихватив мимоходом с вешалки пальто и шляпу. Чонсу иногда завидует этой его способности – Хичоль практически всем собой воплощает понятие «шик». Он может ничего не делать и все равно выглядеть так, что все известные Чонсу богини красоты сжевали бы свои сандалии от досады. Хорошо, что Министерство, заведующее делами эстетики, расположено далеко от них. Чонсу как-то спросил, почему Хичоль не устроился туда, но тот только пожал плечами и сказал, что не любит очевидные решения.
Чонсу трясет головой – в последнее время, он думает о Хичоле слишком уж много, - отставляет на стол пустую чашку и поднимается, потягиваясь. «Заря» плавно сменилась «Восходом», самое время приступать к своим обязанностям.

- Простите, но я украду у вас Чонсу ненадолго.
По тому, как очаровательно, ярко и абсолютно не натурально улыбается Сучжон, Чонсу понимает – что-то случилось. Окружающим, наверное, не так заметно, но Чонсу знает ее, как облупленную. Сучжон, конечно, всего три столетия как работает в должности звездочета, закрепленного за их группой, но даже за это время Чонсу успел ее довольно хорошо изучить. К работе девчонка обычно подходит с пугающей серьезностью, миленькие улыбочки просто не ее метод, поэтому Чонсу торопливо прощается с Сонмином и Джинки из групп, что занимают кабинеты справа и слева от его, и следует за Сучжон, заранее готовясь к худшему.
- У нас недостача, - сообщает Сучжон, стоит двери закрыться за спиной у Чонсу. Чонсу чувствует, как краска медленно сходит с его лица, но приказывает себе не паниковать. Возможно, все не так страшно.
- Где?
- Созвездие SJ015. Две звезды.
Две. Звезды. Две. Чонсу почти слышит, как где-то вдалеке начинает играть траурная музыка. Сучжон кусает тонкие губы и выглядит даже бледнее, чем обычно, но в остальном держится вполне неплохо.
- Ты точно уверена? – осторожно уточняет Чонсу, и она кивает.
- Пересчитала пять раз. И потом еще два, для верности.
- А в соседних созвездиях? – спрашивает Чонсу со слабой надеждой, но Сучжон качает головой:
- Там тоже нет.
Откуда-то из глубины души начинает подниматься паника, Чонсу усилием воли загоняет ее обратно. Может быть, все еще образуется. Какая-то маленькая часть его сознания нашептывает, что шансов мало, но Чонсу предпочитает ее не слушать.
- А списать мы их не могли?
- Я проверила все акты, - Сучжон начинает нервно мерить шагами комнату. – Да и не могли мы их списать, хорошие, яркие звезды, им еще довольно далеко было до белых карликов.
Чонсу отрешенно кивает. Он пытается придумать еще варианты того, что могло произойти, но мозг, вместо того, чтобы соображать, представляет, какое количество объяснительных, рапортичек и актов ему придется теперь писать. Это же несколько недель, а то и месяцев бумажной волокиты с постоянной нервотрепкой от вышестоящих чинов. И, конечно же, служебным расследованием. Не говоря уже о том, что ему придется сочинить несколько десятков научных статей, объясняющих глупым смертным пропажу с небосвода двух светил. А ведь каждую статью еще и необходимо будет согласовывать с комитетом по наблюдению за исследованиями и открытиями…
- Хочешь, можем сходить посмотреть, - предлагает Сучжон, когда Чонсу мысленно почти заканчивает писать заявление по собственному желанию. Хотя это все равно его не спасло бы – перед увольнением ведь проводят инвентаризацию. Нет, как ни крути, а от бюрократической машины так просто не сбежишь, так что Чонсу мысленно же отправляет заявление в корзину и кивает. Возможно, на месте он сможет что-нибудь придумать.

За дверью со скромной табличкой «Посторонним вход воспрещен» бесконечная темная пустота, разбавленная точками светящихся огоньков. Пока Сучжон запирает электронный замок и возится с кодами доступа, Чонсу стоит на узком порожке, отделяющем его от этой пустоты, и пытается собраться с мыслями. В помещениях типа «Космос» он бывает не так уж и часто, поэтому до сих пор никак не может привыкнуть к их масштабности. Каждый раз его завораживает величественность предстающего перед его глазами зрелища, напоминающая, почему он вообще выбрал эту работу. Пред лицом чего-то столь масштабного все проблемы кажутся столь мелочными…
- Ты идешь?
Чонсу вздрагивает. Сужчон стоит чуть впереди – хотя как вообще возможно стоять так, где нет пола? – будто зависнув в этой пустоте, и хмурит тонкие брови, глядя на него. Ее, похоже, ничуть не трогает великолепие места, где они сейчас находятся. Привыкла, наверное: она-то в «Космосе» бывает довольно часто, работа такая, вести учет звезд и следить за их состоянием. Чонсу зачем-то набирает в грудь побольше воздуха и делает осторожный шаг вперед. Этот шаг для него каждый раз самый трудный, кажется, что, стоит сойти с порога – и рухнешь вниз, - но под ногами оказывается поверхность, по ощущениям ничем не отличающаяся от той, на которой он только что стоял. Сучжон, убедившись, что он идет, отворачивается и уверенно направляется вперед. Чонсу следует за ней, стараясь не смотреть под ноги, и, конечно же, спотыкается, чуть не задев висящую неподалеку звезду.
- Осторожно, - запоздало предупреждает Сучжон. – Они горячие, можешь обжечься. Не смертельно, конечно, но довольно неприятно. Я как-то раз случайно одну задела, потом неделю ожег не сходил.
- По технике безопасности, у тебя разве не должно быть специальных перчаток и формы? – Чонсу осторожно огибает шарик, оказавшийся на пути. Сучжон пожимает плечами:
- Перчатки я ношу, когда провожу плановые технические осмотры, а форма… Ты ее видел вообще? Она же уродливая!
Это такая неожиданно девичья реакция, что Чонсу невольно улыбается и думает, что надо бы потом рассказать Хичолю. Жалко, кстати, что его тут нет – вместе разобраться было бы проще. Но Хичоль сейчас, скорее всего, отсыпается после смены, и надо быть самоубийцей, чтобы его разбудить.
Путь до созвездия SJ015 занимает минуть десять: Чонсу уже кажется, что они так и будут блуждать среди звезд, когда Сучжон внезапно останавливается и указывает вперед:
- Вот оно.
Созвездие представляет собой группу разноразмерных шаров, расположенных достаточно близко друг к другу. Каждый из них окрашен в свой цвет, и это должно бы создавать дисбаланс, но, вместо этого, выглядит созвездие довольно гармонично. И прекрасно.
- Одно из моих любимых созвездий, - вздыхает Сучжон грустно. – Ума не приложу, куда они могли деться?
Только сейчас, вспомнив, зачем они вообще пришли, Чонсу замечает, что в двух местах расстояние между шарами намного больше, чем должно быть. Видимо, здесь и находились пропавшие звезды.
- Как они выглядели? – спрашивает Чонсу. Сучжон разворачивает к нему планшет с фотографией. На фотографии две звезды: матово-белая и черная. Та, что белая, светит так ярко, что кажется просто размытым пятном, а черная как будто сияет изнутри, но это сияние немного приглушенное. Спокойное. Отсутствие таких звезд трудно будет скрыть.
- Что будем делать? – Сучжон прячет планшет и выжидающе смотрит на него. Чонсу хмурит брови:
- Что-нибудь придумаем. Ты говорила кому-нибудь?
Сужчон качает головой:
- Только тебе.
- Когда следующая инвентаризация?
- Послезавтра.
Что же. Значит, у них есть несколько дней, чтобы решить проблему и избежать возни с бумажками и штрафа. Это хорошо. Он зарывается пальцами в волосы, несколько раз несильно дергает, собираясь с мыслями, а потом смотрит на Сучжон:
- Не говори пока никому.
- Само собой, - Сучжон кивает. – Я пока посмотрю, не получится ли у нас списать все на недавний звездопад, а ты держи меня в курсе. Хорошо?
- Обязательно. Проводишь меня обратно?
Пока они идут к выходу, Чонсу пытается придумать, как бы ему так разбудить Хичоля и остаться при этом целым и невредимым.
По всему получается, что никак.

Он так и не находит в себе мужества позвонить Хичолю. В мире есть вещи страшнее штрафов и выговоров, и разозлить Ким Хичоля – одна из них. Чонсу совсем не улыбается спать с открытыми глазами и жить, оглядываясь, поэтому он ждет, чувствуя, как с каждой минутой на голове прибавляется седых волос, а где-то внутри умирает очередная нервная клетка. К концу смены Чонсу так измотан, что хочет только одного – разобраться со всем, а потом упасть на диван в кабинете и заснуть. До дома он в таком состоянии все равно не доберется.
Когда Хичоль открывает дверь, свежий и отдохнувший, Чонсу не знает, кинуться ему на шею или прибить.
- Выглядишь отвратительно, - замечает Хичоль, небрежно скидывая пальто на спинку кресла. Чонсу краем сознания отмечает, что это новое, не то, что было утром. И откуда он их только берет? Хотя какая разница.
- У меня к тебе важное дело.
- У нас проблемы.
Они говорят это одновременно. Хичоль красиво выгибает бровь, а потом хлопает ладонью по дивану, приглашая Чонсу сесть рядом.
- У нас проблемы.
- У меня к тебе важный разговор.
И снова они произносят это одновременно. Хичоль морщит нос:
- Ты издеваешься, что ли?
Чонсу мотает головой.
- Просто у нас реально беда.
Хичоль делает жест рукой, будто отметая его слова.
- Подождет, у меня к тебе важный разговор.
Он кажется немного взволнованным, и это странно, потому что Хичоль – априори – может волноваться только о том, хорошо ли он выглядит, а это не та тема, которую Чонсу сейчас готов обсуждать.
- Это важно, - возражает он, но Хичоль пожимает плечами в ответ:
- Это тоже важно. Я же сказал.
- Но Хичоль…
- Помолчи и послушай.
Больше всего Чонсу хочется схватить Хичоля за плечи и потрясти, но, если он поддастся этому желанию, то, скорее всего, ближайшие несколько лет вообще не сможет что-то держать, потому что делать это сломанными руками довольно проблематично. Поэтому Чонсу закрывает глаза, считает до десяти и кивает. Если Хичоль хочет высказаться, пусть говорит. Так будет быстрее и продуктивнее.
- Мы давно работаем вместе, - Хичоль как будто бы нервничает. Внешне по нему не особо заметно, но Чонсу все равно чувствует, что тот напряжен. Это сложно объяснить словами, но, когда так долго находишься рядом с другим человеком, начинаешь улавливать какие-то вещи подсознательно. Чонсу на всякий случай тоже подбирается, неосознанно выпрямляя спину, и ждет продолжения, пока Хичоль роется в кармане пальто. Он заинтригован.
- Короче, - Хичоль, наконец, выуживает то, что искал, и поворачивается к Чонсу. – Это тебе.
У него в руках квадратная коробочка, обитая бархатом. Чонсу знает, что обычно дарят в таких коробочках, но ему как-то сложно даже в воображении совместить кольцо и Хичоля. Да и потом, с чего бы? Они даже не встречаются. И все-таки рука Чонсу дрожит так, когда он неуверенно протягивает ее вперед, что Хичолю приходится вложить коробку в нее самостоятельно. Пальцы у него холодные, но их прикосновение не кажется неприятным.
- Открывай, чего ждешь? – ворчливо предлагает Хичоль, и Чонсу на автомате выполняет приказ.
К счастью, внутри не кольцо. Или, может быть, не к счастью.
Две звезды – одна размером с теннисный мячик, вторая чуть меньше, - лежат на черном бархате. Без защитной оболочки, что покрывает все звезды в «Космосе», они совсем не похожи на светящиеся шары, они сами – свет. Белая едва заметно пульсирует, а черная будто сияет изнутри. Фотография в планшете Сучжон не предавала и трети их реального великолепия. Чонсу заворожено касается пальцем белой, и она, будто реагируя на движение, вспыхивает ярче.
- Убью тебя, - обещает Чонсу, но, вопреки своим словам, не предпринимает никаких действий для претворения угрозы в жизнь.
- Я тоже тебя люблю, - самодовольно хмыкает Хичоль. – Так что у нас стряслось?
С Чонсу стрясся один конкретный Ким Хичоль, но, думает Чонсу, наверное, он сможет это пережить. Это, по крайней мере, гарантирует, что ничего хуже в его жизни точно не случится.