
И ОНО ВСЁ МОЁ
в честь чего: стол заказов (который всё ещё открыт дада и даже не вздумайте стесняться если вдруг надумали)
для кого: [J]alinchus[/J]

кто: Чанмин/Кюхён
где: студенческое АУ + сомнительный авторский юморок
пысы: фанарт(фанмэйд?) не мой, найден на просторах гугла


Кюхён лениво отмахивается от пьяного Чанмина, лезущего с проспиртованными поцелуями, и пихает ему лицо кружку с остывшим чаем, расплёскивая половину на футболку и джинсы. От Чанмина разит так, что пробивает даже трёдневный кюхёнов насморк, он бормочет какую-то несусветную хрень про дневную норму обнимашек и великое переселение народов в Средних веках. Несмотря на катастрофические проблемы с координацией и наличие всего одной пары рук, Чанмин героически пытается одновременно притянуть к себе Кюхёна, снять с него шарф, снять с него футболку, вообще всё снять сразу.
- Я тебя умоляю, не надо стягивать с меня шарф зубами, пострадаете вы оба: он будет весь в слюнях, а твой язык – в шерсти, - Кюхён хватает со стола недожёванный пончик, чтобы ловко заткнуть им рот друга. У Кюхёна тоже всего одна пара рук, но это не мешает ему попутно выключать плеер, спихивать любвеобильного соседа со своих коленок и писать Со Чжухён, что её парень опять упился в хлам. «Разберитесь с ним как-нибудь, а? Мне надоело отбиваться от него всеми свободными конечностями, когда он пытается возместить на мне недостаток физического контакта», - сердито барабанит Кю по клавишам старенького ноутбука, периодически привычно выцепляя ногтем западающую клавишу с буквой «а». Чжухён не онлайн, да и вообще в принципе очень редко отвечает чем-нибудь более осмысленным, чем смайлик – не любит общаться в интернете, предпочитая переписке короткий звонок или личную встречу. Кюхёну на это глубоко всё равно, так как ему нужно просто высказаться, поэтому он, не дожидаясь ответа, сворачивает окно браузера и смотрит на Шима, распластавшегося на полу на расстоянии пинка. Тот как раз собирает глазки в кучку, чтобы поймать в прицел ногу Кюхёна и пообниматься хотя бы с ней, но всевидящий Кюхён вовремя поджимает её под себя, и Чанмин обиженно сопит.
- Знаешь, что?.. – глубокомысленно начинает Кю, устремляясь задумчивым взглядом куда-то в район потолка. Кюхён готовится задвинуть своему соседу по комнате проникновенную речь о влиянии алкоголя на печень и головной мозг, о трудности лечения алкозависимости (всё-таки не просто так же он учится на медфаке), но тут до него доносится умиротворённый храп, и Кюхёну остаётся только вздохнуть. – Задолбал ты меня, вот что.
Кю перешагивает через распластавшегося звездой Чанмина, идёт на кухню, чтобы заварить себе чаю с имбирём, который во все времена лучшее и едва ли не единственное его лекарство от ОРВИ – на витамин С, в убойных дозах входящий в состав большинства противопростудных, у Кюхёна аллергия. Осторожно строгая корень в кружку, Кю тоскливо размышляет о неутешительной перспективе закончить, как в тех смешных-не-смешных шутках про сильную и независимую женщину. Кю, правда, не женщина (кроме, разве что, предпочтений в постели), но общего смысла это не меняет, ибо в свои двадцать три с десятком лет учёбы в перспективе он всё ещё более одинок, чем тот айсберг из песни. Потому что вот уже года два не может признаться Чанмину в своих чувствах, так как у того есть девушка, а кроме этого самодовольного засранца больше никто и не нужен. Кюхён напевает про себя: «А я такой холодный, как айсберг в океане», на слове «холодный» символично чихая и выливая на свои носки треть чая из чашки, которую только что взял в руки.
Что Чанмин ненавидит больше всего в своей жизни, так это напиваться. Но если и есть некая условная черта, за которой от горя остаётся только пить, то Шим переступил ещё уже раз эдак –дцать, ибо человек, который ему нравится, - непроходимый болван.
Хотя «нравится» - это не то слово, слишком школьное какое-то и девчачье.
Слово «влюбился» тоже не подходит, ибо неминуемо вызывает тошнотворные ассоциации с розовыми сердечками и плюшевыми медведями.
Слово «любит» - слишком… серьёзное, заезженное и пафосное.
Проще вообще никакими словами не называть чувства Чанмина по отношению к Кюхёну, потому что эти бесполезные наборы букв в 63% случаев только портят всё – Чанмин учится на отделении статистики, ему лучше знать.
Просыпаясь утром воскресенья с раскалывающейся головой в застуженной комнате (окно открыто почти что настежь), Шим вспоминает про пресловутые шестьдесят три процента, решает, что сейчас наступило время тех не вошедших в долю тридцати семи процентов, и мычит, еле-еле ворочая как будто одеревеневшим языком:
- Чо Кюхён, ты говнюк.
Кюхён прибегает почти мгновенно, но, вопреки ожиданиями Чанмина, не торопится заниматься членовредительством в наказание за «говнюка», а ставит на тумбочку возле кровати стакан воды с уже шипящей в нём таблеткой антипохмелина. Дождавшись, пока сосед выпьет лекарство, Кю уносит кружку на кухню, возвращается, укрывает его вторым одеялом и присаживается в изножье кровати, изображая скорбную статую самому себе, периодически шмыгающую носом. Краем глаза Чанмин замечает, что телефон мигает оповещениями о входящем сообщении в kakaotalk - с почти единичной вероятностью это сообщение от Чжухён: «Кюхён опять мне на тебя жаловался. И он всё ещё думает, что мы встречаемся». Глядя на Кю, у которого такое убитое выражение лица, что хочется то ли пнуть его, то ли поцеловать, Чанмин размышляет об атрофировавшихся из-за формалина мозгах и непроходимой тупости в отношении всего, что не касается медицины. Хотя он сам, в принципе, тоже хорош со своим внезапным «озарением» только несколько месяцев назад, и, наверное, пора уже двигать всё это дело с мёртвой точки, иначе Чанмину не хватит никакого здоровья столько пить и нервов – столько психовать.
- Знаешь, что?.. – вдруг вдохновенно начинает Кю, видимо, собираясь прочитать ему свою любимую лекцию о влиянии алкоголя на внутренние органы.
- Да, знаю, - быстро говорит Чанмин и, пользуясь заминкой, перебирается к Кюхёну поближе, садится бок о бок, устраиваясь подбородком на его плече. - Отрицательное действие алкоголя на мозг связано с нарушением доступа кислорода к нейронам в результате алкогольной интоксикации. Алкогольное слабоумие, развивающееся при длительном употреблении алкоголя, является результатом гибели мозговых клеток, - последние слова Чанмин уже шепчет на ухо Кюхёну, который, кажется, даже дышать перестал. - Белая горячка — самая тяжелая форма алкогольной интоксикации. Она дает 1-2% смертных исходов даже при интенсивном медикаментозном лечении, а без лечения смертность может достигать 20%, - Чанмин придвигается к Кюхёну вплотную, сжимает свободной рукой его левое запястье и тянет к себе, заставляя прижать прохладные пальцы к коже над сонной артерией. - Для белой горячки характерны галлюцинации, помрачение сознания и дезориентация; при этом отмечаются дрожь, возбуждение, учащенный пульс, высокое кровяное давление и лихорадка… Посчитаешь мой пульс? Может, я уже умираю.
Кю долго молчит, потом отстраняется от Чанмина и демонстративно морщит нос:
- От тебя так перегаром воняет, что я даже через свой насморк почувствовал.
- Так а что насчёт пульса? – Чанмин ловит Кюхёна, который вскочил с кровати, собираясь спастись бегством, за рукав свитера. С такого ракурса Шиму видно только край уха, щёку и скулу, но и этого хватает, чтобы губы сами собой расползлись в улыбке.
- У тебя явная аритмия, - торопливо отвечает Кю, полыхая помидорными щеками, – советую обратиться к врачу.
- Хорошо, обращусь. Когда у тебя начинается приёмное время? Я займу всё.
URL записи
@темы: чужое творчество, super junior, feels, /восторг/, tvxq